Вася. Он сидел на берегу Байкала против длинных удилищ и обречённо смотрел на мёртвые поплавки. Сухой, седоволосый, высокий дед. Я подошёл. - Что, отец, не клюёт ? - Нет, не клюёт, - ответил он, вскинув на меня белёсые, словно выцветшие глаза. И по акценту и по виду его я понял, что передо мной иностранец. - Откуда вы ? - спросил я, подсаживаясь к нему. - Я немец, -  ответил он. - О-о-о, там, наверное, рыбалка получше, чем у нас, там клюёт, - сказал я. Немец опять вскинул на меня глаза и усмехнулся. - Там рыбалка не та, и рыба не такая, - сказал он. - Отчего же ? - Там слишком много посредников между тобой и рыбой: удочки - пожалуйста, какие хочешь. И червяка могут насадить, и даже рыбу на крючок подвесят, какую хочешь. Там на каждой рыбе бирка: сколько сантиметров, какой вес и сколько стоит. Там ты несвободен. Всё регламентировано. Здесь, в России, я могу спокойно поставить палатку на берегу Байкала или в лесу, и никто не придёт и не заявит: этой мой берег, мой лес, убирайся ! Здесь я чувствую себя свободным. Я напитываюсь этой свободой. Я не чувствую здесь себя кроликом, загнанным нашей хищной системой в угол. У нас там нет выбора. Здесь - пожалуйста. Вы, русские, просто не цените то, что имеете, и потому пытаетесь жить так, как на Западе. Вы просто не знаете, к чему стремитесь. Вы не жили там, и вам не с чем сравнить. Все те ценности и блага, которые пропагандирует Запад - это красивая реклама, обещающая рай, но не обольщайтесь. За этой красивой вывеской скрывается ад. Здесь вот: я и Байкал, я и рыба. Захочет - клюнет. Если поймаю, то в моей воле отпустить её или сварить из неё уху. Я свободен в поступках. Услышать такой от иностранца было для меня полной неожиданностью. - И часто вы бываете в России ? -  спросил я. - Я люблю Россию, - сказал немец. - Мне приятно слышать это от вас, - сказал я, -  но одно непонятно: обычно все ругают Россию, считая её дикой страной. - Я много путешествовал, - сказал немец, - Объездил большую часть мира, но нигде такого народа, как в России, не встречал. Вы особый народ, у вас другая душа, другая энергетика. У вас другой, особый дух. Я напитываюсь им, когда бываю в России, и мне хватает этой зарядки на год, иногда больше. - Тогда почему бы вам совсем не переехать в Россию ? - Я немец, я по духу немец, потому что воспитывался в той среде. Я никогда не стану русским, сколько бы здесь ни жил. Это нужно родиться здесь, жить и воспитываться в этой среде. - Да, убедительно, - сказал я, - вы, наверное, профессор философии ? - Нет, я инженер-механик. Когда-то давным-давно, когда вас ещё на свете не было, будучи студентом, я приезжал в Россию. Мы дружили с русскими студентами. Отсюда и русский язык я выучил. Но связывает меня с Россией не это, а война. Я воевал против вас. Был солдатом вермахта. И тогда я впервые узнал, кто такие русские. Он замолчал и посмотрел на меня выжидающе. Но я промолчал. Однажды наша резервная часть зашла в русский городок, который был разрушен нашей артиллерией и авиацией полностью, продолжил он. От домов и зданий торчали остовы. Всё взрослое население городка или сбежало, или было убито. Городок казался мёртвым. Мы стояли здесь неделю, и за это время я не видел ни одного гражданского человека. Как-то при дележе мне не хватило продовольственного пайка, и я пошёл на склад, чтобы получить его. Иду мимо развалин и вдруг вижу, на глыбе из-под фундамента сидит парнишка лет 10–11 в телогрейке, в суконных штанах, на ногах кирзовые сапоги. А у меня всегда при себе была шоколадка - на всякий случай. - Эй, мальчик, - позвал я, - иди сюда, на шоколадку. Он посмотрел на меня ненавидящим взглядом и не тронулся с места. «Не возьмёт, —понял, - умрёт, а не возьмёт». Тогда я сам подошёл к нему и положил шоколадку возле него на камень. Через некоторое время возвращаюсь назад с пайком и вижу такую картину: вокруг паренька собрались семеро малышей от трёх до пяти лет, не больше. И он делит им эту шоколадку. Увидев меня, малыши насторожились. - Не бойтесь, - успокоил их паренёк, - это добрый немец. Разделил, а себе, я вижу, не взял ни крошки. - Что же ты себе-то не отломил ? -  спросил я. - Я не хочу, -  ответил он. - Но ты же голоден, я вижу: кожа, глаза да кости остались. - Я не могу есть, пока они голодные, - сказал он. - Они ещё очень маленькие и всегда хотят есть. А я потерплю, пока наши не придут. Что-то всколыхнулось у меня в груди. Я снял свой ранец и вытряхнул всё содержимое перед парнишкой. И увидел, как он побледнел. - Вас как звать, - спросил он. -  Курт. - А меня Вася. Спасибо, дядя Курт. Детишки ошалело смотрели на кучу продуктов, и я думал, что они вот-вот бросятся на них и начнут запихивать себе в голодные рты хлеб, колбасу, шоколад. Но они стояли молча, глядя на продукты, на Васю, на меня. Наконец Вася достал из-за пазухи тряпицу, разостлал её на камне, вынул из кармана штанов складнишок, взял булку хлеба, разрезал её на ломтики по количеству детишек. Потом взял кусок колбасы и сделал то же самое. Ребятишки стали подходить к нему и он раздавал им хлеб и колбасу. - А себе, Вася, почему ты себе кусочек не оставил ? - удивился я. - Я потерплю, - сказал Вася, -  я не могу есть, пока они голодные. - Но ты же умрёшь так с голоду. - Я не умру, я обязательно дождусь своих. И им не дам умереть, - сказал он, кивая на детей. Я ожидал, что эти изголодавшиеся крохи мигом проглотят свои кусочки. Но то, что я увидел, потрясло меня. Они откусывали по маленькому-маленькому кусочку хлеба с колбасой и долго-долго жевали. Видимо, так учил их Вася. А одна малышка, съев примерно половину своего пайка, подошла к Васе. - На, Вася, ешь, я наелась, больше не хочу. Слезы сами собой покатились из моих глаз. Я побежал оттуда, чтобы дети не видели, как я плачу. Я увидел, как из выцветших глаз старика потекли слезы. Он достал из куртки платок и стал вытирать их, пытаясь улыбнуться мне. - Вот видите, как глубоко сидит, - показал он на грудь, - не могу вспоминать без слёз. Будь проклята любая война, и пусть будут прокляты вовеки те, кто развязывает войны, кто сеет вражду и ненависть между нами. Курт вытер слёзы, высморкался в платок и успокоился. - С тех пор я стал собирать кусочки хлеба, колбасы, любые остатки пищи и носить их Васе. Мои товарищи смеялись надо мной. Они знали, что я очень любил собак. «Русских собак кормишь ?» Если бы они знали, каких «собак» кормлю, меня бы, наверное, расстреляли, а их бы отправили в Германию или в концентрационный лагерь. Когда наша часть стала отступать из города, я забежал к Васе попрощаться. Вместо семи я увидел пятнадцать малышек. Где только он их отыскал ? Они сидели в подвале и что-то хлебали жидкое из алюминиевых чашек. Видимо, Вася умудрялся им что-то из чего-то варить. Я отдал ему накопленные продукты и обнял на прощанье. Он не сопротивлялся. - Вася, как бы я хотел, чтобы у меня был такой сын, -  сказал я ему. - Дядя Курт, а вы приезжайте к нам в гости, когда кончится война и мы победим, -  сказал он. И вдруг я почувствовал, как кто-то тихо дёргает меня за штаны. Я увидел у своих ног ту малышку, что предлагала Васе свой кусок хлеба. - Дядя Курт, возьмите подарок, -  пролепетала она. И протянула мне вот эту куклу. Видимо, самое дорогое, что у неё было. Вот она. Курт расстегнул куртку и достал из внутреннего кармана против сердца маленькую тряпичную куколку, в какие играли ещё наши бабушки и прабабушки. Я протянул руку, чтобы взять её и рассмотреть поближе. Но Курт горячо запротестовал: -  Нет, нет, нет, я никому её в руки не даю, никому. К ней прикасались только руки той девочки и мои. Это моя святыня, мой оберег, моя память. Она постоянно со мной. Я даже спать ложусь с этой куклой. Когда я беру её в руки, то вижу глаза этой девочки: большие, голубые. И я вижу, что это не человек - это ангел во плоти. -  И что, вы приезжали в этот городок, пытались найти Васю ? - спросил я. - Да, пытался, но у кого бы я ни спрашивал -  никто не знал ни про Васю, ни про ребятишек. Видно, пришли после нас русские, определили малышей по детдомам. А Васю скорее всего в госпиталь. Я надеюсь, что он все-таки выжил. И куда его увезли, одному Богу известно. А о том, что он спас пятнадцать детей, Вася, видимо, никому не рассказывал. К тому же в вашей стране это, наверное, не такой уж исключительный случай. Если бы Гитлер был знаком хотя бы с одним таким парнишкой, как Вася, он бы никогда не пошёл воевать против России. Народ, у которого такие дети, победить нельзя. - А как вам нравится Россия после перестройки ? - спросил я. - Совсем не нравится, - сказал Курт.- Вы становитесь похожими на нас: такими же рассётливыми, рациональными. Бабушка, которая раньше могла усадить за хлебосольный стол и истопить баньку запросто так, от души, теперь считает каждое полено. И если ты иностранец, то тебя пытаются ободрать как липку. Теперь, чтобы напитаться вашим духом, я еду всё дальше и дальше от центра, в глубинку. Здесь ещё жив русский дух. Плыву я, например, на катере по Байкалу, дарю матросу значок с видом моего города, а он мне взамен снимает с рук позолоченные часы и дарит на память. Наши, европейцы, так бы никогда не сделали, а русские могут. В трамваях, автобусах, такси мне место уступают молодые люди, и я искренне рад этому. Русский народ -  особый народ. Нельзя его подминать под рынок и тем более пытаться уничтожить, как это огласила однажды госпожа Тэтчер. Русский народ - это душа мира, это совесть мира, это дух мира. Уничтожь Россию  и мир рухнет. Слова немца тронули меня до глубины души. Я встал, он тоже поднялся, и мы крепко обняли друг друга. - Спасибо тебе, отец, за душевные слова про нас, за детей, за Васю спасибо. Старик опять прослезился. - Ну вот, подпитал и ты меня духом своим, - сказал он, вытирая слезы. - Теперь год-два ещё протяну. Мне уже скоро девяносто стукнет. Всем говорю, что мне за семьдесят. И люди верят. А я уже дни считаю. Все надеялся Васю встретить. Каким он стал ? Как сложилась его судьба ? Не довелось. Теперь только там, - он показал на небо. - Я стал часто видеть его во сне. И почему-то таким же мальчишкой, каким я видел его в последний раз. - Долгих лет жизни тебе, отец. - сказал я. И отвернувшись, быстро пошел вдоль байкальского берега. Я не хотел, чтобы этот человек видел мои слезы. Русские не любят, когда их слезы видят другие. Лошаков В.И. Записки горного отшельника. ч.2

Теги других блогов: рыбалка свобода Байкал